Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]
А вот одна из фотографий меня только что очень сильно напугала — я видел, что твой взгляд очень грустный, а уголки рта опускаются вниз, как будто ты вот–вот заплачешь. А играла твоя любимая музыка, ты смотрел на меня, такой печальный и такой родной. И у меня в груди тоже, словно струна порвалась и захотелось плакать, мой милый и любимый. Я тебя очень люблю, мое золотое Солнышко…
Скрипка нежно надрывается в моей комнате наигрывая очень грустный мотив, от которого слезы сами собой наворачиваются на глаза и подсказывают что–то, а я и понять не могу — что. Вот сейчас глаза закрою, представлю себе тебя, такого прекрасного и любимого. Такого, которого полюбил я. И этот мотив скрипки, играющий переливами позади и преследующий меня постоянно, когда я вспоминаю о наших минутах близости, когда мы были рядом, строили планы, думали над тем, как будем дальше жить.
Я закрыл глаза и представил как ты смотришь на это письмо. Неважно — в электронном ли виде, в бумажном, но ты сжимаешь их в руках и ощущаешь тепло, которое я отдаю каждому слову, каждой фразе, стараюсь четче выделять собственные мысли и чувства, чтобы они оказались тебе ближе и понятнее, и чтобы не было в этой истории больше никакой боли, никакого неприятного момента, ничего. Чтобы все оставались счастливы, а мы, наплевав на весь мир привязали к нашему полуразвалившемуся дивану картонные крылья и на этой птице–монстре улетели в сторону заката, который постоянно пересекается заходящими на посадку самолетами, да бабульками на метлах, пролетающими в лунном свете и даже не думающими о том, что рядом кто–то любит и ждет любви от другого. Очень ждет — так как это делаю я — чисто и искренне. Ничья любовь мне не нужна так, как твоя. Даже после всей боли, что ты мне успел причинить.
Я по прежнему очень люблю тебя и тоскую
Люблю.
Твой А.
26.02.2010(вечер)
Виктор Носов ворвался в гостиную и застал картину, которая уже становилась для него обыденной. А именно — Вика и Катя листающие каталоги с мальчиками на усыновление. Катя продолжала браковать детей, при этом количество каталогов продолжало стремительно сокращаться.
— Добрый вечер, — галантно сказала Вика и быстро удалилась, — ей предстояло ехать в школу за сыном. На сей раз она решила не утруждать себя объяснениями, так как всем и так уже было понятно. Вика активно обживалась в доме, за главную хозяйку себя не считала, но и надобности в том, чтобы все объяснять по десять раз, особенно если действие становится постоянным во времени, просто нет.
Виктор устало опустился в кресло и сказал:
— Я ужасно устал. У меня куча отвратительных новостей, и потому тебе надо поднять мне настроение.
— Это ужасно дорогой, — сказала Катя сохраняя великосветский тон, — ты бы принял ванну с солью, это так успокаивает!
— Ты упала? Чтобы я солью для ванны пользовался, как последний педик? — воскликнул Виктор.
— Муж, — отрезала Катя, — ты говоришь глупости, — надо быть более терпимым. Причем в первую очередь к себе самому!
Зазвонил телефон и Катя поспешила взять трубку. Она услышала уже знакомый нам голос через искажатель который сказал:
— Скажите, а что будет если засунуть кошку в микроволновку?
— Не знаю, — небрежно бросила Катя, посматривая почему–то на Виктора — наш кот в микроволновку не влезет!
— А если на кусочки нарезать, замариновать?
— Вы что! — возмутилась Катя, — ему же будет больно!
— Будет, — сказал голос, — и тебе тоже.
Она бросила трубку.
— Кто это был? — спросил Виктор, — ты так на меня смотрела когда говорила.
— Не обращай внимания, какой–то дурацкий социологический опрос.
Виктор пожал плечами:
— А кому потребовалось запихивать кота в микроволновку? У нас же и кота никогда не было?
— Я представила себе нашу, что на кухне и представила кота. Поняла, что точно не влезет!
— Закрыли тему, — остановил ее Виктор, — как ты поговорила с Соней?
— Я же тебе сказала, — никак, — я ей лишнего ничего не говорила, о наших планах которых нет не заикалась и ее тему в разговоре не затрагивала вообще!
— О чем же вы говорили? — не унимался Виктор.
— Мы просмотрели парочку каталогов, я пригласила ее на наш праздник…
— Господи, — схватился Виктор за голову, — зачем?
— Милый, — ответила Катя, — очень просто. Любой кто приедет к нам спросит о том — почему никого из наших соседей нет.
— И что с того?
— Милый, это просто неприлично.
— Они все равно не придут, — вскочил Виктор с дивана.
— Им придется присылать письменный отказ, — ты об этом не подумал?
— Хватит о них, — отрезал Виктор и сказал, — у меня свои новости. Во–первых, я решил вопрос с оплатой твоих расходов по вечеринке.
— Замечательно! — сказала Катя, — вторая новость такая же хорошая?
— Зину нашли убитой, — произнес Виктор, — жестокое убийство, еще ужаснее того, что сделали со старухами и Клавдией.
— Милый, — ответила Катя, — это скучно и совершенно неинтересно. Даже кошки в микроволновке и то интереснее, они хотя бы забавные.
Виктор отвернулся от жены:
— Меня от твоей манеры говорить просто передергивает, — сказал он нервно, — я готов тебя задушить.
— Милый, ты перенапряжен, — все тем же тоном сказала Катя, — сходи к психоаналитику, он тебе болтики подкрутит.
В этот момент повторилась уже ставшая дежурной сцена. Распахнулась дверь и появилась Вика, сопровождаемая Стасиком, на спине которого болтался все тот же ранец. В голову Виктора врезались слова незнакомца насчет спасения и он уставился на ребенка, как на свое спасение, а внутри его неожиданно начало все бурлить. Виктор Носов понимал, что все его естество начинает бороться и выходит наружу. Его истинная сущность, в которой он всегда боялся признаться себе и окружающим. Либо он срочно найдет себе мальчика на стороне, либо этот Стасик добегается у него прямо под носом…
* * *Полина в черном сидела за столом и смотрела мутным взглядом на стоявший в углу кухни портрет дочери перед которым горели свечи. Полина механически перемешивала в чашке чая сахар. Вдруг она услышала шум ключей в двери и сильно удивилась и испугалась одновременно. Что это такое?
Полина привстала со своего места и слегка слабоватым голосом спросила:
— Зина?
— Бабушка, — раздался голос Нади и внучка подбежала к Полине и обняла ее, картинно заплакав. Старуха ничего не поняла в метаморфозе внучки — она была уверена, что Гнида и на похороны бы матери не явилась, если бы на то ее воля была, а сейчас Надя висела у нее на шее и рыдала? Что–то здесь не так, подумала Полина и не ошиблась. В коридоре с ней пришел кто–то еще. Судя по движениям мужчина… Неужели?
В этот момент Антон Гордеев отразился в зеркале и появился перед ее глазами. Боже мой, Полине стало дурно и она упала назад на свой стул:
— Бабушка, что с тобой?
— Все в порядке, Надя, — сказала Полина, — просто голова закружилась. А вот что с тобой — она показала на синяк, сиявший на ее лице и несколько кровоподтеков, кроме того Гнида очень картинно прихрамывала, — ты попала под автобус?
Угу, закружится голова тут, когда про одного покойника узнаешь, а второго в более молодом варианте увидишь. Она никак не ожидала такого портретного сходства дядюшки с племянником.
— Ты слышала про взрыв в доме от которого погибли родители Антона? Я в него слегка угодила.
Полина всплеснула руками.
Антон прошел на кухню (он как раз пропустил реплику о «чудесном спасении при взрыве») и вежливо поздоровался с Полиной, та ему кивнула в ответ:
— Бабушка, — сказала Надя, — это Антон. Обстоятельства вынудили нас уйти оттуда…
— А что случилось? — в Полине сразу включились прокурорские нотки, она хотела все срочно узнать, хотя примерно подозревала что к чему. А если она права — то ей предстоит принять большую делегацию родственников Гордеева, которых она еще не знала.
— Мы потом расскажем, — сказала Надя, — скажи, а ключи от домика в деревне еще остались?
— Да, — сказала Полина, — но сейчас октябрь, что там делать?
— Потом все объясню, — сказала та в ответ, — нам надо сумки в комнату отнести.
И Антон с Гнидой понесли весь свой багаж в комнату Нади. Значит, — подумала Полина, — спать он будет в ее комнате, вопрос только в том — где. Чего она этим добиться пытается. Соня, — осенило Полину, — когда она звонила Наде, то Соня ей отвечала, и еще про камушки и цветок спрашивала. Откуда она знала про цветок? Может она и про камушки больше знает?
Полина пошла в комнату Зины и нашла записную книжку, в которой быстро отыскала мобильный телефон Сони и позвонила ей:
